Отцветает калужница — и зацветает вахта-трифоль. Почему неуследима смена этих красок? Одна трава как-то сразу заступает на смену другой: вчера в болотной воде дрожали золотые блики, а сегодня отразились в ней сонмы розово-белых мохнатых звезд.
Вахта цветет по колено в воде. У основания ее стебля копошатся болотные ручейники, а над колокольчатыми венчиками гудят шмели. Но упадет зеркало половодья — и вахта словно выйдет на сушу. Тогда-то и расправятся в полный размах ее замечательные тройчатые листья. Мшары иногда сплошь выстланы ими. Это север, карельский север: мочажины, тростники, вахта.
Необычный цветок у трифоли. Лепесткам положено быть гладкими, разутюженными — такие они и есть у большинства растений. А вот вахта украсила свои лепестки небывало высоким нитяным ворсом. Будто густой туман стоит над цветком — не всякий в нем проберется к нектарникам.
Венчик у вахты — словно вороночка: раструб широкий, а горловина узкая, сходящая на нет. Ворс над этой воронкой — как многослойная марля: ничто лишнее не попадет в недра цветка. А желающих попасть туда много. И все — букашки мелкие: вроде разных комариков и веснянок. Не является ли фантастический ворс на лепестках вахты своего рода защитной сеткой? Тогда надо признать удивительную изобретательность вахты. У многих цветов есть пропускные устройства, но такое своеобразное имеет лишь трифоль.
Жизненной силой веет от вахты. Растение это ухватистое, энергичное. Крепко держится за свои болота — никому не уступит и пяди. Хороша вахта рядом с осоками, сабельниками. Неправду говорят о болотах. Какая там застойность? Столько здесь творческого кипенья, поиска. Болотные травы всегда самобытны. Белокрыльник, росянка, вахта: что ни растение, то какая-нибудь оригинальная придумка. Тут как бы сплетаются в контрапункте две среды: водная и наземная.
Именно на границе этих сред когда-то произошли самые великие преобразования биосферы. Жизнь болот полна неугасимых порывов к новому. Тому свидетельство и венчик вахты.
Добавить комментарий